100-летие великого русского фехтовальщика Вышпольского
Мода на клинок
Одни устремляются в наш город в сезон отпусков, — другие бегут из него, понимая, что миф о Петербурге трудно поддерживать. В этот момент события Фестиваля Фехтовальной культуры способны продолжить открытия предыдущих десятилетий, связанных с целым кустарником рок-легенд и живописных мастерских, куда в прошлом веке стремились попасть москвичи и иностранцы. Все это, кажется, растворилось благодаря тому, что пивные заводы поддерживали футбол и его болельщиков – больше, чем Минкультуры драгоценную творческую среду Невской глубинки.
Когда неожиданно на празднике «День фехтовальщика» в качестве зрителей стали появляться художники, историки с жилкой спортсменов и наоборот, — стало ясно, что золотые рыбки ищут другой аквариум. Так получилось, что даже не электрогитара, а нарядный дамский костюм и мерцание рапиры привлекают все более внимания. Может, потому что их не китайцы шьют? А умение брать четыре аккорда на перекрестке не имеет ленинградской прописки, где даже в советское время, как особый «военно-морской попс» (цитата из классика) смотрелись палаши курсантов; неотобранное военкоматами наградное оружие дедушки.
Вроде, кануло в прошлое фехтование военных корпусов петербургской гвардии, но легенда о них поддерживалась разными старичками «из бывших». Потом все как-то переплелось с Ленинградской школой фехтования и другими интересами. Мой знакомый гвардии полковник Защук имел коллекцию холодного оружия и был крестником художницы Ксении Владимировны Вышпольской, — отец которой из дворян (офицер, участник ВОВ) был многократным чемпионом страны, универсалом клинка и тренером таких мастеров рапиры и сабли, как Винокуров, Жданович, Рубцова.
В победном 1945 году о Вышпольском, как о советском боевом офицере и спортсмене фехтовальщике в журнале «Смена» вышла статья в стиле ретро! В дальнейшем, странная атмосфера признания в любви к фехтованию филологами, актерами (Баллон, на фото наверху справа), — в городе на Неве чувствовалась настолько, что в несколько модных советских фильмов прокралась аристократичная личность выпускника императорской Академии художеств – Маркиза (Андрея Миронова) с необыкновенно популярной песней тех лет «шпаги звон». Олег Даль, снимаясь в Петергофе в мушкетерской, советской гимнастерке в фильме «Женя-Женечка, Катюша», два раза хватается за шпагу…
Может потому, что многим не хватало аристократизма духа, который нуждается в атрибутах, как и живопись в мольберте.
Особенно сейчас, когда серьезное принижение Петербурга и дворцовых окрестностей, — через упрощенную культуру праздников с батутами и пивным лексиконом, заставляет людей образованных искать клубные островки для души, где вид стального клинка облагораживает поверхность бытия на солнце.
