top of page

Литературный журнал "Вырицкий ларец" 

 

Издание Симо-Барановского, выпуск 5/2016

 

 

 

 Художник Павел Сизов

Взгляд и нечто

  В проталинах забрезжила весна и совершенно не хочется писать о политике.   Тем более складывается новый кружок фотографирующих природу окрестностей, старые дачи, закаты.  В майской выставке художников  в «Бородавкин-холле» мы познакомим гостей с интересной молодежью, разве что фотография кроме искусства виражей требует еще и технологичность оформления.  

 

  Февраль был ознаменован чудеснейшей выставкой Болотова, о которой мы пишем и новым сборником стихов Кушнера, где великий земляк, как всегда в ударе.  Один проницательный стих был посвящен «визиту  сотрудницы электронадзора - на дачу поэта».  Как наш светоч поэзии умеет из оставленного ей карандашика вывести форму деятельности, - ребус для палеонтолога. 

 

  В марте состоялась выставка в помещении Смольный проезд – 3.  Разные детские рисунки дополненные выполненные в таком же стиле картинами покойного Ивана Сотникова, - были посвящены будущему апрельскому юбилею ( 150) Серафима Вырицкого.

   Мы можем это только приветствовать. Но понимая, что это носит сталинскую направленность исторического клуба на сем и ограничимся.

 

  В том же месяце прошла в Вырицком  Доме культуры конференция, посвященная защите вырицкого культурного наследия. В рубрике документы мы приводим статью Гатчинской газеты, где вырицкий архитектор с грустью говорит, мол нет архитектурных обмеров на такую-то сгоревшую дачу... 

   После этих слов архитектор ясно в отставку не подаст, ведь его дело давать разрешение на современные уродливые проекты, чем вырицкий центр зело обогатился.

  Конференция прошла, и кто-то уже заметил, что началось межевание исторической территории бывшей дачи Аполлонского. Ну и где же глава?  Боюсь, что можно вскоре ожидать еще один пожар, после чего кадастр земли «под дачей» будет перепродан третьим лицам.

 

Раб Божий Ондрейка.

Якорь 3

Дачные и заморские картины

Игоря Болотова

 

 

 

 

   Если сразу оказаться от вступления к оценке картин Игоря Болотова, то окажешься в тупике. Трафаретные искусствоведческие фразы для того и произносятся, чтобы взять разгон, за время которого навязать читателям свой взгляд о творческом пути, манере и абстрактных планах художника. Тем паче, кажется, что все знаешь о человеке, с которым неоднократно пил крепкий чай на вырицких верандах.

 

      Вероятно, есть магия в словосочетании «персональная выставка». Зная о ней, персона берет со всех адресов такое, что просияло раз в каком-то году и ушло в хорошие руки. А может, просто: вещь должна полежать, и вот она заставленая чем-то и по видимому непроданная за хорошие деньги дождалась «персоналки».

 

  Огромное количество холстов господина Болотова, трудно было даже подозревать, но распределенные по залам, они литературно дробятся на сумму пристрастий и обстоятельств автора, среди которых нет только батального жанра и театральных задников. Наверно и жанр завуалирован его воздушной манерой, которая близка русским и французским символистам, но только аурой света и драпировкой легких тканей.

 

   Фигуры, их мысли у Болотова - свои, а чтобы понять насколько ему дорог человек надо подойти близко к портретам, среди которых уникален - материнский. Он веет какой-то Флоренцией, или мы на фоне политической истерии способны и к воспроизведению вида.    Назовем же субъективно с десяток наиболее броских работ выставки, уже не продолжая о Антониде Даниловне, которая была на выставке и, к сожалению, никто не удосужил ее сфотографировать вместе с экспонатом.

 

    Вторая давно уже примеченная картина, это меломан с пластинкой Genesis, идущий через абстрактно-барочный парк, в котором мотивы Екатерининского угадываются в нижней части триптиха уточненной архитектурой царской кухмистерской. И бронзовой молочнице ясно, что автор мог нарисовать более узнаваемые аллеи, но попробую, как искусствоведы домыслить за художника, чего быть может и не приходило ему на ум. Некий Сергей Ермолаев, любитель арт-рока, в вязанном свитере. Мы здесь имеем перед глазами явно сомовский приукрашенный подход. Просто игра сместилась. И жизнь тогдашних меломанов – это сон какой-то, как у отпускаемых через день из царства мертвых Диоскуров.

 

  «Ермолай», быть может трудится в какой-то глупой шарашке; даже не собираюсь уточнять его биографию у художника, - не важно. И вот он полдня в ремонтных мастерских, потом пересдает марксизм-ленинизм в пушкинском сельхозе, и наконец, когда эта брежневская роса позади, идет и топчет ее по дорожкам старинного парка, прижимая к груди, как икону этапный диск рок-группы - « И тогда их осталось трое» 1978 г.

 

   Теперь «Овощи». Я несколько лет назад увидел повтор этих баклажанов и восхищался ими, в тайне приговаривая, что и сам бы такие написал. Жаль, что узрел теперь другие, первые громадного формата «Овощи». Теперь, даже не могу сказать, зачем Игорь Болотов писал их так старательно? С изумительными бликами.

 

   Ну, ладно репчатый лук (художники знают, что его легко сконструировать двумя красками: сиеной и стронцианово-желтой); но каким натуральным цветом переливается ядрица хлебной корки! Сточившийся ветром спил досок старой бани, где для контрастности с изысканной пятилитровой бутылью самогона сквозь щель видна судьба спивающегося по проталинке человека. За счет этого библейского кушанья в бане мы можем увидеть в нем неплохую личность. Овощи выглядят опрятно, а игриво прописанное бликами стекло отвлекает от содержимого. Оно искушает, как змий и когда еще раз смотришь по углам полотна, читаешь его, как притчу. Рядом с дачей Игоря в Вырице находится знаменитый квартал трезвенников-чуриковцев. Муниципально сказать, ему посвящено еще несколько картин.

 

   К примеру: «Станция 1», «Кошка 1994» и «Кошка 2000». Сознательно и для краткости их объединяю. В наших школах много писали сочинений по картинам Богданова Бельского, как жили несчастные дореволюционные дети. Теперь перенесемся, лет двадцать назад, в пору создания этой картины.

 

    Две фигурки с простенькими шапками, карабкаются из под обрыва наверх домой в убогий домишко. Вместо льда, внизу очевидная полынья. Что их отправило, нет никаких других развлечений? Да, так и было в зимние месяцы без интернета и телевизора, вдобавок, к матери этих детишек, наверняка зашел с бутылкой друг и она насильно отправила их поправлять здоровье на санках.

 

  Той же теме ворожат болотовские кошки. Понуро взирают на деревенскую жизнь в холода, где радость теплится далеко-далеко от них - в двух ласковых окошках на пригорке, драные по жизни существа за воровство и регулярную жизнь под колесами… Морды этих существ антипатриотичны. Но ведь не они - главный предмет внимания, а угрюмый посад. Или, допустим, как на картине «Кошка 2000» - знаменитый завод гобеленов Узор.

 

    Гобелены, как известно - убранство прошлой барской и мещанской жизни; у большинства дворян отсутствовало пристрастие к вышивкам. В результате, построенный на благо нового советского человека завод с гобеленами мало того, что обладает убогой, как советская тюрьма архитектурой, он еще и весь замотан колючей проволокой. Делая экскурсии в этом месте, всегда приходится объяснять, что это все-таки не тюрьма, хотя Вырица и называется официально странно: «Поселение городского типа». Но, «Кошке 2000» это не объяснить. И художнику не хочется. Он еще намеренно ужесточил гамму, сведя ее к торжеству поскудно-синего и черного цветов.

 

  В противоположность кошкам, хотелось бы разом объединить всех Болотовских болотных птиц, в которых он влюблен, как поэт с клеткой в руках на волю птичку выпуская.

 

   Вся эта выставка - взлет эмоций, и птицы большие и золотые составляют художественную ораторию намерений оставить след в искусстве хотя бы на качнувшейся ветке. Жаль, что нет красавиц соек или сорок с дирижерскими фрачьими фалдами, лузгающими красную смороду.

 

   Еще художник любит прием: покрывать размашистым крылом птицы девичью косу, следовательно, и это существо мастер кисти раскрывает не научно, а эмпирически. На одном из портретов, близких к сэлфу, философская птица уже близка к язычеству, которое просматривается сквозь существо предметов и в дальнейшем. В противовес этим подпольным романтическим настроениям автора, целый раздел его творчества посвящен церковным фрескам. Во всем творчестве Болотова сквозит икона и мифологическая птица. Политически, здесь нет ничего страшного. На предпоследнем съезде язычников в Коломне решили обе наши религии считать историческими. Мифологическим сводом древней Руси, овеяна и православная культура, что долго было тайной. Пантеон русской природы, ставит между ними часто знак равенства.

 

   Под конец, поговорим о пейзаже! Его не так много: «Битое стекло на солнце» умилительная «Банька в Каргополе» из коллекции Н. Малых. Другие огромные холсты с обнаженными женскими спортивными фигурами, стрекозами и птицами, это, конечно не древесность сама по себе, а композиции, писанные в модном современном стиле и русские в них только вкрапления фронтонов по углам. Образы самой дачной Сиверской или Вырицы ограничены цветными стеклами вечерней веранды. Как и все современные вырицкие художники, Игорь Б., также не выписал ни одной старинной дачи с наличниками; мелкие этюды с ними, скорей элемент подарочной продукции для друзей. С другой стороны, мы уже намекали на фресковую деятельность Болотова, которая чаще приводит его к крупным церковным заказам, чем в сиверский лес. Трудно там, в Сиверской после Шишкина, и Болотов с десяток сезонов трудившийся в экзотических странах изначально склонен к монументальности. На этом его амплуа и сходится с православием, особенно в таких ярких заказах, как фрески Великокняжеской усыпальницы в Петропавловке; в Кронштадском соборе, которому художник посвятил отдельную, неплохую картину. И все же, с улыбкой скажем, живописцу, особенно удаются портреты, чему подтверждение образ истинного друга художника, - полнорунного Володи Прокужих.

 

  Надо было бы сосчитать в одном ряду с «цыганкой Леной», но увитый венком с праздника Ивана Купала, «Вован Воздушный» (как написано на этикетке) отрывается от анатомической идеи просто портрета и как «торт в небе», готов с кружкой того-самого пшеничного самогона улететь куда то в беззаботной истоме и в шлепанцах. Вместе с портретом матери, это одна из последних работ Игоря Владимировича и мы рады видеть его в блистательной технике.

 

Фото Сергей Русинов. rusi@inbox.ru

Андрей Барановский. 2016-й год.

Якорь 4

Заметки о творчестве И.В. Болотова

Малых Н.П.

 

 

    «Теплынь Северная» – Игорь Владимирович БОЛОТОВ.

 

Вот, ждешь-ждешь – Оно непременно и происходит – Событие. А если.., если февраль, если метель – это многократно неожиданней, и многократно приятней.

 

Ну, не знаю…, не знаю я, каким видит мир Художник Игорь Болотов! И это для меня является огорчающим обстоятельством. Потому что человек мне симпатичен, как и его творчество, ему верится, порой хочется за ним идти, за его творчеством. До сегодняшнего дня вопросы, тем не менее, оставались. Но если взвесить содержание всей гаммы компонентов представленного нам сегодня Полотна, то я с удовольствием готов констатировать, что согласен с видением Художника, с его концепцией, почерком, выбором и концентрацией использованных изобразительных средств. И уже практически ясно - куда и за кем идти.

 

Обратимся же к самому Полотну. Да, оно рождалось, как и положено Шедевру, в муках. Игорь Владимирович под разными предлогами отклонял саму мысль обратиться к деревенской теме. Я с пониманием относился к этому. Сам творческий путь Автора говорил, что такой шаг – как бы ступенька вниз с достигнутых высот. Напомню Высоты : Морской Собор в Кронштадте, Федоровская церковь Невской Лавры, восточный фасад Собора Петра и Павла Петропавловской крепости. Я был убежден, что Игорь Владимирович твердо намерен подавить мою волю. Именно по этой причине. Позднее стало понятно: Художнику еще со времен первых шагов в живописи кто-то внушил, что деревенская тема в живописи уже закрыта, все там сказано. И молодой человек, я допускаю, откровенно прогулял в Институте Репина уроки по теории в этом жанре. Ну, поскольку от опытного взора благодарных Ценителей искусства сегодня все же не ускользнет очевидное, то я сразу отброшу ложную скромность и скажу: да, я дал Художнику ряд уроков теории в этой теме. И хотя я не стал бы слишком преувеличивать влияние этого на дальнейший творческий путь Игоря Владимировича, на данном этапе (создание Полотна) Нам удалось избежать целого ряда ошибок, ловушек, в которые попали и рискуют попасть многие художники, о чем я скажу ниже

 

В целом Нам удалось реализовать Замысел: и по концентрации изобразительных средств, и по плотности смысловой нагрузки, т.е. плотности философской мысли. Всмотримся пристальнее, как развивается смысловая нагрузка Полотна. Здесь Мы не стали отступать от традиции и развернули основную мысль в направлении диагоналей: это – раз диагональ, …вот - два…, где-то мы еще одну – две намечали, ну потом…: ясно, что Мы работаем в многомерном пространстве. Проследим взглядом хотя бы эту диагональ. А вот здесь Мы уже смело отступили от традиции и считаем грубой ошибкой, когда многие весьма уважаемые художники ведут диагональ так, что она как бы пронизывает непосредственно тело ведра. Но давайте вдумаемся: в такой композиции ведро издает весьма резкий звук, который неизбежно рвет всю композицию на части и искажает замысел авторов. Что сделали Мы? Мы выстраиваем композицию так, чтобы диагональ ни в коем случае не резала ведро, а проходила буквально в нескольких миллиметрах от его донышка. Я сейчас не буду вас загружать расчетами. Кто интересуется, потом подойдете, уточним. Но примерно этот зазор у нас где-то ПД2/4 и еще делим на Ln…Ln … -сейчас не помню… потом.

 

Итак, имея такое построение композиции, Мы добились того, что уходим от этого пронизывающего громыхания ведра, как у многих авторов. Ну, представьте: Вы бьете батогом по пустому ведру, да еще раскаленному послеобеденным солнцем – хорошо ли это? Значит, - Мы уходим. Движение же в нашем варианте, ну – с перигеем ПД2/4 и еще там сколько-то… позволяет войти в диапазон … где-то J х 10 -4, т.е. ультразвук. Зритель не слышит, но его организм воспринимает гармонику этих волн . Сам зритель, входя в резонанс, буквально сливается с сюжетом полотна, в данном случае – ну, как бы погружается, утопает в зарослях Иван-Чая. Мы это явление квалифицируем как условие биотехнической сингулярности.

 

Аналогично реализовано нами выстраивание смыслов по остальным 2 – 3 диагоналям Полотна, Вы самостоятельно уже можете это проследить и убедиться.

 

Да, вот еще. Мы здесь с Игорем Владимировичем отошли еще от одной традиции. Ряд художников располагают в бане небольшой этакий погребок, ямку для холодного кваса или что там покрепче. Мы окончательно локализуем этот метод как грубую ошибку. Считаем: это в конечном счете прямой путь к разрыву связей города и деревни. Нами предложено, как Вы уже, видимо, оценили, держать «что там покрепче» вне Полотна, в нашем случае – просто на столе, а что не поместилось уж - в холодильник. Практика показала большие удобства такой логистики. А вместе со свежеприготовленным Иван-Чаем, который сейчас Вам будет предложен, сможете сами оценить гениальность Авторов в интерпретации глубоких Размышлений.

     Ответы

 

Говорили уже здесь о чувствах. Да - снова февраль, капель, переполох чувств и… вопросы…, вопросы. А тут еще Игорь Болотов – столько креатива привносит !  Впрочем, если с умом пройтись вдоль и поперёк галерей его полотен, то на большинство злободневных вопросов жизни ответ уже и на поверхности. Ведь вот, мне кажется,  - освоил он «Ноу-Хау»: смотреть на мир глазами птиц. Этот взор с высоты полета, наряду с широтой охвата,   способен не опускать детали, мелкие штрихи нашей жизни, и даёт Художнику несравнимые возможности  разобраться в её хитросплетениях. И хочется поговорить с Игорем: проникновенные образы птиц на его полотнах – это он сам, как созерцатель-расшифровщик жизни, или таковыми видит он нас - наделенными чертами мудрости?  Так что – нет: не все имеем ответы. А ведь видно, что эти образы для автора ничуть не менее значимы, нежели «Незнакомка» для Крамского или что там – у Да Винчи. Максимальная концентрация выразительных средств, ничего лишнего. Порой смотришь: у этой – где же крыло? У той – где же лапки? А и прощаешь – за массу других талантливых неповторимых вещей буквально на  соседних уголках полотна…

 

Не хотелось бы:  поговорить, порасхвалить, разойтись да и забыть. Уважаешь автора – вот и хочется сделать его и его творчество лучше, что-нибудь углубить, расширить… И не надо нам быть уж светочами в живописи, чтобы отмечать «кое-что не так» на полотнах. А Игорь Владимирович сам выберет, за что краснеть: знает, где мазок пошел не так, где краску растер не этак.

 

В целом, Художнику доверяешь, хочется за ним идти, за его творчеством. А и пусть он нас ведет, приглашает в свою творческую мастерскую, кузницу его философии. Там мы и приложимся к искусству:  немного улучшим, углубим… А коли войдем в творческий резонанс, так и усугубим..! А дозор какой-никакой Художнику обязательно нужен. Знаю: ты, Художник, понимаешь душу зрителя.  Спасибо, Игорь Владимирович!

Якорь 1

Рубрика Трезвость

Статья про братца Иоанна Чурикова в Биржевых Ведомостях за 1914 год (№14197)

Дом Чурикова Художник Семенов Г.

 Дом Чурикова. Художник Георгий Семёнов

Якорь 6

 

Стихотворения.

 

Дмитрий

Быковицкий 

КНИГА  СУДЕБ

 

Белым снегом тропу занесло,

Шаг ступлю — и опять заметает.

Я забыл, что такое тепло,

Даже снег прошлогодний не тает.

Он лежит в закоулках души,

По ночам не давая согреться.

Затерялась в заветной глуши

Беззаботность далекого детства.

 

Нет там тяжести прожитых лет,

И о будущем думать не надо.

Там не ищут потерянный след

Под прощальный аккорд снегопада.

Я настрою любовь на весну,

В крайнем случае, в осень поверю.

Желтый лист занесет поутру

Легким ветром в открытые двери.

 

С полки книгу сниму наугад,

Положу этот лист под страницу,

Чтобы правнук случайно, как клад,

Вдруг раскрыл наших судеб частицу.

Не знаком ему времени бег.

Вот берет хрупкий листик мальчонка…

И засушенной памяти снег

Тает медленно в детских ручонках.

 

                                            [2003]

 

 

ИСПЫТАНИЕ  ЛЮБВИ

 

Все берет свое начало

С первых строчек бытия:

«Одеяло убежало,

Улетела простыня…»

 

Прочных уз слабеют звенья.

Стоит лишь ладонь разжать,

И прекрасные мгновенья

Не удастся удержать.

 

Не унять судьбы ветрила,

Жизнь уходит в никуда.

Но, однако же, светила

Нам попутная звезда?

 

Вся душа моя раскрыта,

Словно створки у окна.

Бродит песней позабытой

Обнаженная струна.

 

Я ищу в стихах ответа,

Нужных слов не нахожу,

Над истерзанной планетой

Птицей белою кружу.

 

Дрожью нашей первой встречи

Заклинаю: «Позови!»

Зажигаю в храме свечи

Во спасение любви.

 

Ночь сменяется рассветом,

Мир вращается, как встарь.

Искупительною жертвой

Освящается алтарь.

 

В пенных брызгах Афродиты

Я ловлю бесценный дар,

Век твоих полузакрытых

Пью спасительный нектар.

 

Лампа светит в полнакала,

Белым снегом простыня.

Возвращаемся к началу,

Память прошлого храня.

 

                          [2003]

 

                     КРУГ

 

Я уходил от нелюбви

И для любви назад вернулся.

Надежда теплилась в крови.

Ты позвала, и круг замкнулся.

 

Из треугольников страстей

И квадратуры отношений

Мы вышли в круг простых вещей

И незатейливых решений.

 

Что остается в круге том,

Который мы нарисовали?

Семья, работа, дети, дом,

Земные радости, печали.

 

Весь мир в окошке у меня,

Покой уютный вместо странствий.

Круг — бесконечность бытия

На ограниченном пространстве.

 

Союз немыслим без любви,

Но компромисс — его основа.

Круг на мгновенье разорви

И воспарим с тобою снова.

 

В даль голубую позови

И дай глоток надежды сладкой.

Я пью нектар твоей любви,

Стуча по дереву украдкой.

    

                                          [2003]

 

 

ГРЕЗЫ  ЛЮБВИ

 

Слышишь? Мы молчим, но звуки,

Словно бы оркестр звучат с небес.

Просто протяни мне руки

И войдем с тобой в этот сад чудес.

 

Видишь? Там за облаками

То, что нам еще предстоит узнать.

Хочешь, лунными ночами

Научу тебя над землей летать?

 

Знаешь? Мы глаза закроем,

Чтобы насладиться друг другом вновь.

Чистым сказочным настоем

Опьяняет головы нам любовь.

 

Верим в то, о чем мечтаем,

Крылья подставляя ветрам крутым.

Слышим, видим, понимаем…

Это мы с тобой в мире грез летим.

 

                                        [ 2003]       

 

 

МОЛИТВА

 

 

       « … и не забудь про меня.»

                                        Булат Окуджава

 

 

Пускай нас всех рассудит Бог.

Я виноват пред ним извечно,

И все страдания, конечно,

Приму смиренно в нужный срок.

Расплаты час не так далек.

А, впрочем, кто сейчас не грешен?

Не будь, Господь, со мной поспешен,

Последний подводя итог.

 

Дорогой длинною пролег

Тот марафон. Случалось, Боже,

Немало трудностей. Но все же

Меня мой ангел уберег.

Господь сочтет мои грехи,

Но, полагаясь на примету,

С надеждой мелкую монету

Кладу на счастье в пироги.

 

Пусть не доступен идеал,

Но я любил и был любимым,

Стремился быть необходимым,

Хотя не всюду успевал.

Под звуки скрипки и трубы

Я часто в небо поднимался,

А после на землю спускался

По горькой прихоти судьбы.

 

И на скрещении дорог,

Пока струна еще не смолкла,

Как узник совести и долга

Я перед Богом одинок.

Господь, помилуй и прости

Всех тех, кому сегодня больно,

Кому я вольно и невольно

Сумел обиду нанести.

 

Ты правишь судеб удила.

Лишь одному Тебе известен

Мой каждый шаг,и слово в песне,

И суть любви, добра и зла.

Во все колокола звоня,

За ближних я молиться стану.

И в своей милости, пожалуй,

Ты не забудешь про меня.

 

 

                                            [2003]

 

Станция Михайловка. Вырица

Якорь 7

 

КОММЕНТАРИИ К ФОТОГРАФИЯМ И РАССКАЗ О ЛЕТНЕЙ ЖИЗНИ В ПОСЕЛКЕ (ВЫРИЦЕ) 1965-1969.

 

 Сергей Русинов

 

На первых фотографиях, которые сделал мой отец Русинов А.А, я буквально в первый день лета выхожу на поляну перед домом и запускаю вертолет, была такая игрушка, и я получил ее после окончания первого класса. Вскоре этот вертолет перестал существовать, ибо желающих запустить его было предостаточно.

 

Ребят-дачников, как и местных, было в ближайшем окружении достаточно много. Было три Сергея, старший, средний (это я) и младший. Хотя с младшим мы были одногодки, но я оказался средним благодаря росту. Были Вовки, старший и младший. Помню, более старших по возрасту девочек Олю и Галю, соседских сестер Наташу и Марину, сестру Вовки старшего, Нину. Всех перечислять не буду, скажу только о своем двоюродном брате Андрее. Я был старше его на три года. Его родители, Барановские Валерий Афанасьевич и Лариса Петровна (мамина сестра), сняли комнату в доме неподалеку, на улице Комсомольской, которая вела прямо к реке Оредеж. Жил он с бабушкой (по линии его отца) Александрой Ивановной Студенковой. Его родители приезжали, так же, как и мои, как на недели, так и в выходные. В нашей детской компании моему брату дали имя Роберта, и время от времени мне приходилось заступаться за него, так как язвительный язык у него был подвешен очень хорошо, и многим ребятам это не нравилось. Про ребят, которые жили летом у своих бабушек и дедушек, которые владели домами в Поселке, и были местными, назову только Сашу Лукашина. Фамилии других не знал, а перечислять по именам не имеет смысла. Запомнилась и семейная пара, а вернее их собака - элитный боксер по кличке Халик или Халиф, который все лето проводил на лужайке, лежа на коврике, слава богу, привязанный к шесту. Другая компания детей, с которой я дружил, находилась в доме, где жил мой брат Андрей, они были, скорее его сверстниками. Имена их не помню, в памяти осталась только хозяйская девочка Лена. С ними я играл в прятки вокруг дома. Рядом была еще одна компания детей-дачников моего возраста и старше, три брата, ходили они всегда вместе, их звали Короли (очевидно по фамилии Королев), Вова Шутов и Игорь Лурье, с ними я играл в футбол трое на трое.

 

В конце июля, начале августа у детей начиналась пора любви к арбузам. Все родители старались привезти его своим детям на выходные, но бывало, что кто-то запаздывал. Зато работал принцип справедливости и все делились друг с другом. Если к тебе, сегодня, не приехали родители, то вот тебе доля арбуза от соседей. А у тебя, уже завтра будет возможность, чем поделиться со своим дачным другом. Такова была формула детского арбузного счастья, которое делало нас и наших родителей счастливыми людьми в этом важном вопросе.

 

Перечислю основные детские игры того времени : прятки, пятнашки, штандарт, 12 палочек, собачий волейбол, пекарь, чиж, выбивала - игры, которые остались нам от предыдущего поколения. Конечно, играли в футбол, волейбол, пионербол и бадминтон, причем через сетку и по правилам.

 

Еще мы проводили время в песочнице, на фото она видна. Мы строили укрепления, размещали там солдат (это были шишки) и играли в войну, стреляя по очереди кусками сжатого в шар мокрого песка.

 

И конечно, как первое поколение, родившееся после войны, мы все время играли в войну. Устраивали бои (а это была перестрелка шишками) с местными или соседними дворами дачников. Причем, замечу, что войны не мешали нам вечером сыграть друг с другом в футбол.

 

Как взрослые, так и дети, все ради удовольствия играли в карты: дурак подкидной, переводной, козел, девятка, пьяница. Конечно, шахматы, шашки, домино. Мой отец Толя, дядя Валя и дядя Валера в то время были фанатами преферанса.

 

Еще одна страсть, которая появилась у мальчишек нашего поколения, это - моделирование. Наборы из подогнанных по размеру реечек и досочек с чертежами модели продавались в игрушечных магазинах и ДЛТ (Дом ленинградской торговли), и собрать из них планер или самолет с резино - мотором можно было за один день. А в любимых журналах «Моделист-конструктор», «Юный техник» всегда можно было найти чертежи интересной, простой поделки.

 

Редко, но бывало, что мы, мальчишки, выясняли отношения друг с другом, об этом очень важно сказать. Не было ударов ни руками, ни тем более ногами (эти приемы до нас еще, тогда, не дошли), а была простая борьба, кто кого «передавит» или «задушит стальным зажимом» и положит на лопатки, тот и победил. Помню, что слово «самбо» для нас было тогда чуть ли не магическим, все слышали, но не знали, что это и как. В 1964 году вышла книга В.Харлампиева «Борьба самбо», ее привез мне отец из Москвы, когда был в командировке. Изучив картинки, как не странно, я научился делать переднюю подножку и заднюю подсечку, бросок через голову с упором ногой в живот. Многие ребята меня просили научить их этим «приемчикам».

 

Скажу об оружии, которого в те годы в лесах было очень много, особенно в Горелом лесу. Лично у меня был станковый пулемет, правда, без приклада (он сгнил к тому времени). К сожалению, его не удалось переправить в город. Мой папа в последний момент, при отъезде с дачи, обнаружил его в машине, куда я его тайком затолкал. Он выкинул его в канаву. Я сразу понял, что гранаты, уж точно, переправить в город не получится. Поэтому я закопал их под корень сосны, в лесу у дома, надеясь на благоприятное решение этого вопроса в дальнейшем, но не судьба. (Сегодня на этом месте стоит недавно выстроенный коттедж). Что касается касок, пуль и гильз, то это была такая мелкая разменная монета в нашей детской жизни того времени, что особой ценности не имела.

 

Одно из основных время провождений лета в Поселке был сбор грибов и ягод, в основном это черника, реже голубика, а также рыбная ловля. На фотографии, мой папа Русинов Анатолий Александрович с удочкой на реке Оредеж. Я впервые стал рыбачить именно в те годы. А ловили, обычно плотву, уклейку на тесто или опарышей, окуней на червя, щучек на малька или вьюна. Причем ловили в определенных местах, а подходы надо было знать, а узнавали мы о них только со временем.

 

Грибы, белые, красные, подберезовики, сыроежки, моховики и соленики : серушки, гладушки, горькушки, собирали по круговой дороге. Надо было знать места, а также, у «Вышки», у Боровика, у Соловья – это были лесники. На слуху были и другие лесники, в округе которых можно было собрать много грибов, но их имена я забыл. Кстати, маленькую корзинку грибов можно было набрать и в соседнем лесу, напротив дома. К концу лета у нас в закромах была насушена не одна связка белых и красных грибов, намариновано десяток литров белых и ведро солеников.

 

Черники в лесах Поселка всегда было очень много и сбор этой ягоды в те годы, особенно среди женщин, выливался в некое соревнование, все докладывали друг - другу сколько литров они собрали и сколько варения было сварено.

 

В те годы у меня появилась страсть лазать по деревьям. В округе от дома не было ни одного дерева, на которое я бы не залез, это к слову. Но одна сосна для меня очень дорога и по сей день (ее еще не срубили), там, на высоте метров пяти от земли, я ножом вырезал свое имя и имена на то время моих двоюродных братьев, которых я очень любил «Саша Сережа Андрюша». Помню, что на это творчество у меня ушел целый день.

 

Фотоаппарат «ФЭД» мой отец купил после войны, где-то 1948 – 1952 гг, точнее, сегодня, уже не скажешь. Весной 1969 года он приобрел кинокамеру «Лантан», а фотоаппарат передал мне. Я останавливаюсь на этом факте только для того, чтобы сказать самому себе: «помню, что фотографировать я начал с 1964 года, а с 1969 у меня был свой фотоаппарат «ФЭД» в личном распоряжении, который мне подарил мой отец и я занялся фотографией». Когда у наших родственников (Валерия Афанасьевича и Ларисы Петровны Барановских, они на фото вместе с моей мамой Антониной Петровной Русиновой) появилась машина, «Москвич – 408», как сейчас помню, номер «09-25 лео», то за грибами можно было съездить и подальше. Но сколько раз, мы бы не предпринимали такие попытки, грибов больше не находили. Единственная радость заключалась в том, что можно было утром проснуться позже других грибников, чтобы оказаться на нужном месте за 5-10 километров раньше других. Дело в том, что в то время в Поселке легковых машин у дачников можно было сосчитать на пальцах одной руки, а про местных даже не имеет смысла говорить.

 

Зато имеет смысл упомянуть о появлении у местных жителей мотоциклов. У дачников были велосипеды дорожные (в нашей семье «Орленок», «Урал») и спортивные, типа «Спутник», «Спорт» и т.д. На «велике» можно было быстро сгонять в магазин на станцию, встретить родителей с электрички, на речку, съездить за ягодами и грибами на более дальнее расстояние.

 

Расскажу о наших животных. На лето моя бабушка брала на дачу свою кошку Кляксу, она была вся черная. Котенок, от нее, Маркиз родился в Поселке. Эти киски на фото с моим братом Андреем и со мной. На другом фото бабушка Евдокия Афанасьевна Рубцова, я - Сергей Русинов, мой папа Анатолий Александрович Русинов, моя мама Антонина Петровна Русинова, и девочка – дачница (имени уже не помню) перед домом, где мы снимали дачу.Другой котенок, Барсик, родился у Кляксы, также в Поселке, годом позже, на фото он отдыхает на крыльце в своей любимой позе.

 

Еще у меня была черепаха Тартила, тогда многие держали черепах, и хомяк.

 

Пару слов о достопримечательностях Поселка. Это мостики: первый и второй. В районе первого мостика, а он был высокий и имел перила, ловили рыбу, загорали, купались, отдыхали. На фото, моя мама Антонина Петровна Русинова со своим братом Валентином Петровичем Рубцовым. Это, как сейчас помню, был и последний поход ко второму мостику, мы тогда снимали дачу последний год. У второго мостика места были просто замечательные, описать их под силу только поэту.

 

Еще одно место, это луг, поворот реки, в сторону Вырицы (третьей платформы), где мы купались, загорали, ловили рыбу.

 

В те годы мы были помешаны на мушкетерах. Вот и я с братом Андреем часто ходили с палками и фехтовали при случае, друг с другом и соседскими мальчишками. (Фото моего отца Русинова А.А.)

 

Купаться же чаще всего ходили на пляж, после спуска с горки от вырицкого лесничества, это было близко, и там был удобный подход к реке. Именно в эти годы я почувствовал красоту, неповторимость и волшебство реки Оредеж, (до этого мы снимали дачу во Всеволожске и Кавголово, где было озеро). Река, у нее своя история, у нее свои тайны, свои загадки, и своя магия. Река, она живая и разная. Оредеж может раскинуться до реки с широким песчаным пляжем и сократиться до не глубокой лесной речки. Живописные берега и близлежащие территории являются неотделимой частью пейзажа реки Оредеж и всей Вырицы, начиная со станции Михайловка, и заканчивая Поселком. Прогуливаясь по Поселку ныне, я понял, что спустя более сорока лет пейзажи сильно изменились, и мне с трудом удавалось понять где, куда и какая дорога ведет. Широкие тропинки, а порой и дороги заросли кустарником. На месте живописных лесов и лужаек сейчас стоят новые дома.

 

На очередном фото мой дядя Валя (Рубцов В.П.) расположился на углу улицы Урицкого и Комсомольской. Туда в Поселок привозили керосин. Очередь из канистр выстраивалась с раннего утра и детей посылала ее занимать. Когда мы купили газовую плиту, а это было в то время новшеством, и баллона хватало дней на 10, то от этой процедуры я был освобожден. Улица Урицкого представляла тогда, мощенную валунами малого размера, дорогу, приспособленную к передвижению на телеге, но не на машине, дядя Валера на своем Москвиче всегда очень ругался, когда проезжал по ней.

 

Продукты на неделю обычно привозили родители, а если чего-то не хватало, то покупали в магазинах на станции. Те торговые здания не сохранились, да и сам станционный пейзаж Поселка выглядит по-другому.

 

Из Поселка в Вырицу мы ездили, где-то раз в месяц. Обычно, бабушка Дуня, я и мой брат Андрей. В первую очередь, что мне запомнилось, что там можно было купить мороженое и нам его покупали, (думаю, что в магазинах Поселка в то время холодильников в достаточном количестве не было). Летом для детей мороженное было каким-то праздником. Второе, бабушка, что-то покупала на рынке. Пожалуй, и все.

 

Главная достопримечательность станции Вырицы - это наземный переход через железнодорожные пути, здание станции, и клуб, конечно. Пока все на месте.

 

Дядя Валя, брат моей мамы Антонины, часто приезжал к нам на выходные. На фото он вместе с ней и моим отцом Анатолием.

 

Железнодорожная станция «Поселок», как таковая, достопримечательностью не была, так как представляла собой две платформы под открытым небом, но отложилась в памяти, может потому, что она конечная, сюда приезжают и отсюда отъезжают.

 

Последнее фото, прощание с Поселком (Вырицей) август 1969 года. На крыльце я с бабушкой Евдокией Афанасьевной Рубцовой, того дома, где я, Сергей Русинов провел летние месяцы с 1965 по 1969 гг. в возрасте с 8 до12 лет.

 

Фото Русинов А.А.

Русинов С.А. 

В Поселке (Вырица) я оказался в 1965 году после окончания первого класса 37 –ой школы Василеостровского района города Ленинграда. В то лето мои родители сняли две комнаты в доме Надежды Борисовны Дубовской. Огромный участок располагался между улицами Дзержинского и Комсомольской. Вырица представляла собой, с одной стороны дачную местность, где охотно проводили лето горожане, с другой сельскую, где местные жители за отсутствием квартир в городе, жили в своих домах и летом и зимой. В личном хозяйстве держали кур, коров, коз. Сажали картошку, выращивали на огородах овощи, у некоторых в садах росли яблони, а кусты крыжовника, малины и смородины были у всех. Также в нужное время косили траву для скота и собирали в стога, где-то в конце лета.

 

Все местное трудоспособное население днем еще где-то работало, но сдача летом дач было для них большим подспорьем. За маленькую комнату с комнатой – кухней за лето мы платили 120 рублей. В доме была зимняя печка, и топить ее в конце холодного лета для меня было большим удовольствием. В одной комнате дома жила еще баба Луша (мать Надежды Борисовны), на стене у нее висели иконы. На старости лет она жила своей жизнью, вместе со своей кормилицей козой, выгуливая ее, ходила по лесам, собирала грибы и ягоды, а может и лечебную траву. Внешне, была похожа на колдунью из сказки.  Вечером возвращалась домой, и постоянно находилась в ссоре со своей дочерью. А у Надежды Борисовны в комнате стоял телевизор КВН. Матчи Чемпионата мира по футболу 1966 года со сборной СССР все ее дачники – мужчины смотрели у нее.

 

Все лето я проводил со своей бабушкой (по линии матери) Евдокией Афанасьевной Рубцовой. А мой дед, Рубцов Петр Павлович, городской житель, дачи не любил, и приезжал очень редко.

 

Мои отец и мать, Русиновы Анатолий Александрович и Антонина Петровна приезжали на выходные, а часто и в середине недели. Если мы не уезжали на несколько недель в Крым, то и часть отпуска  (у мамы был отпуск два месяца) или его остаток, мои родители, с таким же удовольствием жили на даче, в Поселке.

 

Сергей Русинов

rusi@inbox.ru

© Сергей Русинов (RuSi)

Якорь 2

 

Статья "Вырица: красота, которую нужно спасать" из интернет-издания Гатчинская правда.ру

 

 Юлия Лысанюк

В культурном центре Вырицы 11 марта состоялась конференция Вырицкого исторического клуба, посвященная проблемам сохранности исторических зданий поселка. На конференции выступили историки, краеведы, архитекторы, представители Департамента по охране объектов культурного наследия Ленинградской области.

 

Вырицкое местное отделение Исторического клуба Ленинградской области было создано в августе 2015 года по инициативе краеведов-энтузиастов Вырицкого городского поселения. Цель организации изучение истории населенных пунктов, входящих в состав муниципального образования, воспитание молодого поколения в духе любви к родной земле. Конференция, посвященная проблемам сохранения культурного и исторического наследия Вырицы, стала уже второй в жизни клуба.

 

Постепенная необратимая утрата исторических зданий и уникальных дачных особняков, которыми изначально изобиловала Вырица, волнует очень многих в этом поселке. До сих пор здесь с болью вспоминают сгоревший в мае 2014 года особняк «купца Бумагина» (дом семьи Ефремовых), прекрасный образец петербургской дачной архитектуры XX века, на протяжении многих лет встречавший гостей Вырицы при въезде в поселок. В число печальных потерь вошли также и здание конторы князя Витгенштейна, и десятки других сгоревших дач конца XIX – начала XX века.В качестве печальной иллюстрации к проблемам, поднятым на конференции, послужила выставка работ художницы Ольги Анциферовой «Вырица знакомая и незнакомая», на которых изображены ныне утраченные вырицкие дачи.

 

«Наследием, которое досталось нам даром» назвал архитектурные памятники Вырицкой земли присутствовавший на конференции главный архитектор ВГП, доцент СанктПетербургской академии художеств им. И.Е. Репина О.Н. Смел-ков. По его словам, государство пока не готово обеспечить материальными средствами восстановление этих памятников. Серьезные препятствия возникают уже на уровне комиссии по расследованию факта гибели дома. Как рассказал докладчик, тот же дом Бумагина до пожара никто не успел снять, обмерить, задокументировать. «Документов на дом нет, паспорта нет, сам хозяин дома так и не найден… Мы так все памятники потеряем», – добавил О.Н. Смелков.

 

Тем не менее, как заметили на конференции, примеры сохранения исторических памятников в Вырице есть: речь, в частности, идет о церквях и зданиях, где расположилась Чуриковская община. По мнению участников конференции, это во многом зависит от отношения самих людей, от их желания передать это наследие своим потомкам, воспитав их в любви и уважении к родной истории.

 

О том, какую роль смог бы сыграть в сохранении культурного и исторического наследия Вырицкий исторический клуб, рассказала член Совета ВОИК Ленинградской области, доцент КИЭФПГ Н.И. Осипова.

 

Она предложила участникам конференции познакомиться с приоритетными направлениями деятельности клуба и выбрать любое из них для создания рабочих групп и дальнейшей практической деятельности. По словам Н.И. Осиповой, в Гатчине и Гатчинском районе сложился огромный научный потенциал, способный решать задачи по сохранению и документации культурного и исторического наследия, в том числе по поиску наследников исторических зданий.

 

К сожалению, государство охраняет лишь ценности федерального значения, а региональные объекты – забота муниципалов, у которых, увы, нет средств для этого. Но, как считает Н.И. Осипова, есть и другие инструменты, например, франчайзинг, которые может и должен предложить Исторический клуб. В качестве примера она привела организацию тематического праздника какой-либо улицы с историческим прошлым, в рамках которого будет разработана соответствующая программа. Отсюда появятся и какие-то средства.

 

На второй конференции Вырицкого исторического клуба также был заслушан доклад о результатах государственной историко-культурной экспертизы объектов культурного наследия Вырицы, представленный сотрудниками Департамента государственной охраны, сохранения и использования объектов культурного наследия Комитета по культуре Ленобласти. О необходимости создания охранных зон и придания статуса памятников историческим постройкам и местам Вырицы шла речь в докладе историка, заместителя председателя Митрофаниевского союза И.В. Попова. Информацию об архитектурном и фамильном наследии Вырицы представили краевед, директор Музейного центра Гатчинского района Р.Х. Ганцев, член Совета ВОИК Ленинградской области О.М. Соловьева, поэт-бард Д.М. Быковицкий.

 

От имени руководства Вырицкого поселения выступил глава администрации поселения Андрей Васильев, который заверил, что местные власти постараются сделать все, что в их силах, для сохранения архитектурных объектов Вырицы. Он зачитал полное боли обращение одного из жителей Вырицы об утраченных исторических особняках поселка, в частности, о сгоревшем доме Бумагина. Автор письма назвал маленькие архитектурные шедевры Вырицы «красотой, которая нас удерживает от бессмыслицы»…

 

 

Документы.

bottom of page