Таис Афинская в Вырице
ПРОЛОГ.
В пахучую дачу древесными кольцами;
В чудную майскую ночь.
Минувшее грезилось: дышит и молится
Зрячим пытаясь помочь.
Хромой этажерки кленовые створки,
В сосколах фарфор, граммофон.
Станины от «Зингера», запах касторки,
Намоленый угол икон.
В буфете Мольер, Карл Маркс, — сочинений
Тех сроду никто не читал,
Но библиотеку морских приключений
Мой дядя до дыр залистал.
Зачем то нашел я ее в букинисте,
Чтоб свод корешков обновить
Военную каску так можно очистить,
А после назло разлюбить.
Дивное есть наслаждение
В кресле-качалке дремать.
И соловьиное пение
С книгой упавшей застать.
1.Таис Афинская в Вырице.
Пески пожирают сухую чернику
Жара, как в Луксоре. Когда Птолемей
Уговорил дочь писца Беренику.
Династии дать македонский елей.
Куда же пропала Таис? Поджигали
Ее ли ладони персидский дворец?
В агонии, в Вырице мы рассуждали
От солнечных бедствий спасаясь вконец.
Афинские ночи. Забудь, Навзикая!
Роброны в ампирном трюмо.
Настырными бедрами всех увлекая
Горящее лето одно
Чувствительной неги. Отринутый север.
С моралью дремучих лесов.
Стыд девушки русской, пунцовый, как клевер.
Беспечен, как стая тунцов.
В святой простоте окропляя источник
Они без смущения в очах.
Совсем, как наложницы. Скромный листочек
Хитона. Три нитки и пах.
И что-то в них было от школы французской
Археологической, где
Сотрудники, словно нагие этруски
Бродили по древней скале.
В садах Посейдона без толщи скафандра
Лишь Оредеж мутный узреть.
Жаль здесь не ступала нога Александра!
Доспехов гремучая медь.
Блистая загаром страны эфиопской
В компании шесть человек.
Судили о массовой моде холопской
И славили греческий век!
Об этом снять лучшую кинокартину
Тот час предложил режиссер.
Красивая женщина выгнула спину
Вступила с историком в спор.
Продюсер жонглировал миф Искандера
Мечтая казну под проект
Легко узурпировать. Русская вера, —
Всем скифам сулит интеллект!
Он молвил, есть несколько звезд в телефоне:
Ди Капуа, Игорь Ботвин.
Вот, Ксения… — Плохо читается номер:
Жаль, в Грецию мы не летим.
Нет визы солистки церковного хора;
Батальные сцены, опять?
Взять в Вырице бочку пустую кагора
И с циником в пляже отснять?
А сцена мила и без Лесбоса доли:
Не так ли, актер Птолемей?
На трижды цыганами пройденном поле
Быть в плавках с любимой своей.
Иного формата желательна нота
Что с радостью сэр Элтон Джон
Бесплатно смикширует опус: «Филота»
И реквием – «Гефестион».
Однако, как быть. Телевидения ректор
И персов и голубых
Не хочет и близко пускать в тень проекта
Всех ради христианских святых!
Как жаль, не хватает Роксаны для съемок
А сколько их бродит вокруг, —
Вздохнула красавица: так трудоемок
В хозяйстве без варваров плуг.
И ректор вдруг вспомнил, в таверне в Сидоне
Одной азиаткой пленим, —
Легко изменил своей суженной Тоне:
Без ружей восток покорим.
К чему нам знать мнение целой фаланги.
Для строя воитель аскет.
Владелец имения смотрит на фланги
Где Дарий в палатке — сосед.
И это опасней, чем куча сражений,
Особенно в наши-то дни.
Среди Аристотеля разных учений
Догнать черепаху Ахилл
Сумеет! Характеры вновь оживают,
Как в триста каком-то году,
И смелые замыслы чаше вверяют
В закате садятся к костру.
Мерещится фокусник с пинией в тирсе.
Жить прошлым души компромисс.
И памятник хочется в вырицком пирсе
Поставить афинской Таис.
2. ЕЖЪ
Ежик на Кноррингской. Шорохи лета,
Запахи и мотыльки.
Вылечил сложную душу поэта, —
Лучше, чем пикники.
Сдачу не взял, побежал за колючим.
Смокинг снимая, как сеть.
Пусть продырявит, оставит вонючим: —
Мордочку, дай разглядеть!
Сливки налил в «кузнецовское» блюдо.
Носиком сказочный зверь — фыркал и тыкался —
Я не забуду: с бывшей супругой за дверь,
Так же под утро ежей отпускали
Малость, — лет десять назад.
Топай и ты! — Дочь над папой смеялась.
Ящик поставила в сад.
